Я не согласен с теми, кто считает, что в нашем обществе до сих пор нет национальной идеи, общепринятой идеологии, что одни распространенные взгляды, ценности, представления о сути идущих процессов противоречат другим, для многих не менее привлекательным. Что творческая интеллигенция так и не сумела за десять лет предложить стране более или менее ясную картину действительности. Растерялась, не выдержала испытаний свободой и рынком. Психология зоны.
На мой взгляд, после 1993 года в России сформировалась экономически мощная, содержательно целостная, хорошо оплачиваемая, разделяемая большинством система оценок происходящего. Миллионы людей воспринимают сегодня современную жизнь так же внятно и привычно как когда-то советскую. Нашим мастерам культуры и СМИ — продюсерам, редакторам, драматургам, ведущим, аналитикам, режиссерам, ньюсмейкерам (назовем их всех «авторами») удалось убедить нацию — теперь это стало очевидным в — очень простых истинах.
— Проведенные в 90-е годы реформы — полностью провалились, привели к упадку народного хозяйства, мы лишь откатились назад.
— Великое государство, военная сила которого уважалась абсолютно всеми — разрушено.
— Подавляющее большинство граждан невероятно пострадали от последствий неправильного обновления социалистической системы.
— Современный российский бизнес — пространство тотально криминальных отношений, «бизнесмен» и «преступник» сегодня практически синонимы.
— Приватизация госсобственности — образец общественной несправедливости.
— За окружной дорогой Москвы начинается другая страна — Россия.
— Новая жизнь оказалась, безусловно, аморальной, состоит из множества глобальных и повседневных поражений и неудач.
Таково ныне расхожее видение любых событий, происходивших в нашей стране после смерти Черненко. Все эти годы оно пронизывает чуть ли не все выпуски новостей, новые российские сериалы, фильмы, ток-шоу, многие книги, радиопередачи, пьесы, даже музыкальные клипы (средняя аудитория — до 80 млн. человек в сутки). Помните «Коммунизм — светлое будущее всего человечества». Вот и сейчас в головах подавляющего большинства все также предельно четко «Россия — страна, где все сферы жизни наполнены преступлениями». Вот такая сложилась «продуктивная» картина мира, точка отсчета всего и вся, общая боль, обида, гнев — смысловое ядро массового понимания реальности теми, кто призван президентом.
Но ведь без активного участия творческой интеллигенции убедить соотечественников в неправедности демократии и рынка было бы невозможно. Оказавшись в ситуации тысячу лет невиданной свободы, живущие ныне в режиме самозаказа, наши авторы стали открыто воплощать свои подсознательные представления о родной стране как — (внимание) — большой тюремной Зоне, где, конечно же, властвуют свои законы, свои способы их применения, свой язык, своя психология и мораль.
Четыре радиостанции у нас круглосуточно исполняют шансон, конкурсы тюремной поэзии проводят в Кремле, блатной сленг захватил сначала молодежный язык, затем — литературу, политику, музыкальные тексты, проник во все закоулки социальных отношений. Да и сама жизнь «по понятиям» ныне характерна для правовой системы искусства, СМИ. Мало обычных новостных выпусков, которые с 1993 года чуть ли не наполовину посвящены криминалу, вот уже два года все телеканалы стали готовить специальные информационные передачи «про бандитов» в жанрах: милицейских новостей — «Вести. Дежурная часть», «Дорожный патруль», «Петровка 38», «Внимание: розыск», документальных сериалов «Криминал», «В тени громких преступлений», «Криминальная Россия», «Профессия — репортер», «Честный детектив», «Преступление и наказание», аналитических программ «Совершенно секретно», «Человек и закон», «Национальная безопасность», «Момент истины», «Секретное досье». Их показывают каждый вечер в прайм-тайм на всех общенациональных каналах, кроме «Культуры». Это около 70 выпусков в неделю — двое суток непрерывного вещания.
После этого тут же начинаются самые сегодня любимые зрителями российские сериалы, (более половины прайм-тайма, 20% всего телеэфира) рассказывающие о том, как герои осваиваются в безусловно преступных коллизиях нашей обыденной жизни. И лишь после этого — в оставшиеся часы — идут зарубежные ленты о иноземных преступлениях.